Я шел после прививки «Союзом-Пи», которую меня заставили сделать добровольно, и от несвежих мыслей меня мутило. Ко мне подъехала машина полиции, из которой вышли два сотрудника правоохранительных органов и направились ко мне.
         – Документ, удостоверяющий личность, предъявите, пожалуйста.
         Я достал из внутреннего кармана куртки свой паспорт, на обложке которого по-барски красовалась надпись: «Съ нами Богъ».
         Один из сотрудников посмотрел в мой паспорт, потом на меня и со злобным торжеством произнес:
         – Ну че, попался, сука? Бери его.
         Меня скрутили и потащили в машину.
         – Вы че делаете?! Да я на выборах голосовал…
         – Я тебе щас в жопу проголосую. Пиздуй давай!
         ***
         Старший оперуполномоченный Чижиков, мужчина лет сорока пяти, представившись, не проронил ни слова и сидел за столом, с серьезным и внимательным видом изучая какие-то бумаги. Наконец он сказал, не отрываясь от своих папок:
         – Ну что, Скотобазов, будем чистосердечное признание писать?
         Я был в некотором недоумении.
         – Простите, это вы… мне?
         Он поднял свое лицо, которое показалось мне очень усталым, и совершенно серьезно сказал:
         – Вы тут кого-то еще видите?
         Действительно, вопрос был очень глупым, кроме нас двоих в кабинете никого не было.
         – Должно быть, это какая-то ошибка, – проговорил я почему-то неуверенно.
         Он снова оторвался от бумаг:
         – Нет, никакой ошибки, – так же серьезно сказал он и теперь уже закрыл все свои папки и строго уставился на меня.
         – Вы… вы меня с кем-то перепутали… Я не Скотобазов, я Кирюшечкин.
         Старший оперуполномоченный Чижиков стал спокойно искать что-то в компьютере. Затем он повернул ко мне монитор, указал ручкой на экран и спросил:
         – Ваше ебало?
         В самом деле, на мониторе высветилась моя фотография, напротив которой было написано: Скотобазов Владимир Михайлович.
         Я не нашел ничего лучше, чем ответить:
         – Мое.
         – Ваше, – сочувственно проговорил он.
         – Но ведь это не мое имя!
         – И какое же у Вас имя?
         – Меня зовут Кирюшечкин Даниил Дмитриевич.
         Старший оперуполномоченный Чижиков взял со стола паспорт с обложкой «Съ нами Богъ», открыл его на первой странице и показал мне:
         – Вы этого Кирюшечкина имеете в виду?
         Я посмотрел в документ и не поверил своим глазам: там были мои фамилия, имя, отчество, дата и место моего рождения и даже моя подпись, но фотография другого человека. Внутри у меня похолодело.
         – Все-таки это ошибка, – упрямо повторял я.
         Чижиков устало вздохнул.
         – Ну, Вы же видите, Скотобазов, вот, я открываю Госуслуги, вот они имя-фамилиё, Ваше ебало. Я вот уже личное дело у Вас прочитал.
         Он показал на лежавшие на столе папки. Затем открыл одну из них и начал листать.
         – Ниче серьезного тут нету, по малолетству вот спиздили «Балтику Девятку» из «Пятерочки».
         – Это друзья украли, я рядом стоял.
         – Да какая разница? Щас во всем сознаетесь, мы Вам припишем смягчающие обстоятельства, сотрудничество, чтобы потом не было мучительно больно.
         – В чем сознаюсь?
         – Заканчивайте уже, Скотобазов. В том, что Вы паспорт украли.
         – Я не Скотобазов.
         – Да ети ж твою мать.
         Старший оперуполномоченный Чижиков сделался еще серьезнее.
         – Я Вас понимаю, Скотобазов. Честное слово, понимаю. Вот Вы думаете, – тут глаза его загорелись, умное лицо стало почти воинственным, – Вы думаете, я не хотел бы побыть другим человеком? Не Чижиковым А. П., а, скажем, Олегом Дерипаской? Да еще как хотел бы. Чтоб бабки зашибать и жить красиво, кто ж не хочет-то?
         Он задумался.
         – Я знаю, я хороший опер, Скотобазов… но иногда так бывает, сука, обидно. Не за себя даже, за людей, за страну. Все хотят, Скотобазов, жить красиво, гонятся за этими бабками. А где, блядь, ваш патриотизм? Не этот, показной, блядский, который по телеку показывают, а настоящий, где? Да я за эту страну готов жизнь отдать, если попросят, хоть сейчас. Только толку от этого никакого не будет, потому что продали нашу страну, ни за грош продали, и нас вместе с ней. А самое обидное, знаешь, че, Скотобазов? Я вот свой век доживу, мне уже похеру, пенсия, не пенсия, я не об этом думаю. У меня сын есть, как ты возрастом. И мне за него страшно. Ты пока не понимаешь, потому что у тебя детей своих нет, вот как будут, дай бог, поймешь. Мне страшно, как он будет в этом говне жить. Я ему говорю: сын, иди учись, деньги даже если нужны, найдем с матерью, займем, кредит возьмем, неважно. А он мне, знаешь, че говорит? Он мне говорит: а мне нихуя не надо. Я ему говорю: а ты че, всю жизнь собрался мальчиком на побегушках работать? А он мне говорит: а мне похую.
         Чижиков остановился. Потом с горечью продолжил:
         – И че мне с ним делать, Скотобазов? Вот ты скажи мне. Я уже че тока не пробовал, и орал, и уговаривал, и пиздюлей ему давал, и так, и сяк, бесполезно. «Мне ниче не надо». Ну это же вам тут жить, Скотобазов. А как вы тут будете жить, в этом блядстве? Смотри, какой беспредел кругом. Это мы вот с тобой под богом ходим, а ты попробуй этому олигарху че-нибудь предъяви. Они вон пытались налог им повысить, так они их нахуй послали, сказали: «Мы ниче платить не будем». И хер они им че сделают, Скотобазов, потому что это они тут хозяева, а эти клоуны в телеке под их дудку пляшут. Ты вон открой журнал «Форбс» и посмотри, кто твоей страной управляет.
         Чижиков замолчал. Он встал, молча походил по кабинету. Казалось, он был в глубокой задумчивости, как будто мучился неразрешимым вопросом. Потом он опомнился и сказал:
         – Пишите признание, Скотобазов.
         Выхода у меня не было.
         – Что писать?
         – Как дело было, где, когда, при каких обстоятельствах Вы присвоили себе документы.
         Дело было не из легких. Гораздо проще было бы, если бы я правда украл чужой паспорт, но вместо этого мне приходилось выдумывать собственное преступление.
         – Ток побыстрее давайте, а то щас в КПЗ пересменка.
         – Как в КПЗ?!
         – Ну вот так, в КПЗ щас пойдете. Вы же не Кирилл Серебренников, чтобы мы Вас под домашний арест поместили. Для этого деньги нужны, связи. А мы с Вами чем богаты, тем и рады. Вы себя как, нормально чувствуете?
         Голова у меня закружилась, и я почувствовал, что теряю сознание.
         ***
         Я пришел в себя в какой-то темной комнате и сразу почувствовал, что одна рука у меня прикована наручниками. Напротив на меня уставились два любопытных глаза.
         – Красивый ты, Скотобазов.
         У меня в ногах на кушетке сидела сисястая медсестра, которая была сильно похожа на мою соседку с шестого этажа. Помню, эта соседка все на меня смотрела, улыбалась мне, и я подумал: чем черт не шутит? А она мне сказала, что она своего парня любит. Вот и доверяй потом этим сисястым.
         – Жалко, что такого мальчика слотошили. Кто тебя только документы научил пиздить?
         – А ты кто?
         – Я случайная женщина в твоей жизни. А еще у тебя очень долго не будет бабы, так что я бы на твоем месте не сопротивлялась.
         – Не сопротивлялась чему?
         В мгновение я почувствовал на себе тяжесть ее тела и увидел перед собой ее глаза.
         – Тебе че надо?! Ты че делаешь?! Че ты хочешь?!
         Она медленным, томным голосом начала говорить мне на ухо:
         – Милый… я хочу… Нобель.
         – Чего?!
         – Роскошный стиль московских высоток, бережно сохраненные ели, тенистая колоннада. Милый… купи мне… Нобель.
         А потом мужским голосом она быстро-быстро затараторила:
         – ООО СЗ «Нобель», проектная декларация на сайте «нобель точка ру», шесть плюс.
         Я снова потерял сознание.
         ***
         Очнулся я оттого, что меня куда-то катили. Я увидел над собой людей в противочумных костюмах.
         – Он в себя пришел.
         – Кирюшечкин, Вы вакцинировались?
         Слава богу, я дома! Как приятно почувствовать себя снова…
         – Кирюшечкин, я Вас спрашиваю, Вы вакцинировались?
         – Вакцинировался.
         – Запишите, что у него ОРВИ.
         – Я и на выборах голосовал!
         – Мы все голосовали, спрашивать не с кого. Бог нам в помощь…

         2021-2022